Проклятие в силе

Ведомости, 11.01.2010, 1(2519), от редакции

Кризис усугубил сырьевой характер российской экономики. Почти все меры, которые принимало
правительство в 2009 г., вели к укреплению «ресурсного проклятия»: сырьевые отрасли оказались в еще более
привилегированном положении, чем до рецессии.

Пока осенью 2008 г. обрабатывающая промышленность, финансовый сектор и малый бизнес отчаянно
боролись за жизнь, нефтегазовая отрасль получила заметную фору благодаря девальвации рубля. Выручка
нефтяных компаний примерно на 70% валютная, а расходы на добычу и налоги — рублевые. Поэтому для
нефтеэкспортеров рост курса доллара на 1 руб. эквивалентен росту цены нефти на $5 за баррель. Когда баррель
Urals стоил около $34, вице-президент «Роснефти» Питер О'Браен рассказывал, что его компания с учетом
девальвации и выравнивания пошлин работает примерно как при цене $70 за баррель. Неудивительно, что,
несмотря на четырехкратное падение нефтяных цен, рентабельность нефтяных компаний уже во II квартале
2009 г. вернулась на докризисный уровень. Общий положительный эффект от девальвации рубля в целом по
отрасли оценивается в 1 трлн руб.

Антикризисные меры правительства тоже помогали в первую очередь сырьевым отраслям. Еще осенью 2008 г.
правительство изменило в пользу нефтяных компаний формулу расчета экспортной пошлины, существенно
снизило налог на добычу нефти, обнулило ставки на ввоз оборудования. На этом нефтяники сэкономили 500
млрд руб. В феврале 2009 г. последовал новый пакет налоговой поддержки: помимо нулевой экспортной
пошлины для восточносибирской нефти (на два года) нефтяники получили ускоренный возврат НДС на
импортное оборудование и госгарантии для инвестпроектов по глубокой переработке нефти. В 2009 г. эта мера
оставила в распоряжении нефтяных компаний примерно $260 млн, а к 2012 г. экономия достигнет $3,8 млрд.
К этому нужно прибавить налоговый пакет, адресованный всем, — ведь на самом деле главный выигрыш
достался тем же сырьевикам. Главный подарок правительства — снижение налога на прибыль с 24% до 20% и
ускоренная амортизация основных фондов (тоже уменьшает налог на прибыль) — показалась бизнесу верхом
цинизма: шансы сэкономить на налоге на прибыль в разгар кризиса минимальны из-за отсутствия прибыли.

Но только не для компаний топливно-энергетического комплекса — они как раз почувствовали ощутимую
экономию. Рублевая выручка газовой промышленности и энергетиков гарантированно росла: государство
повысило их тарифы на 18-22%. А «Газпром» продавал газ на экспорт по рекордно высоким ценам еще
несколько месяцев после того, как нефтяные цены рухнули, ведь газовые цены пересматриваются с
отставанием. На эти же отрасли по большому счету была нацелена и ускоренная амортизация: именно
нефтяные, газовые и электроэнергетические компании реализуют масштабные инвестиционные программы.
С 2010 г. единый соцналог заменяется повышенными страховыми взносами, что тоже на руку сырьевикам и
большой удар по компаниям обрабатывающей промышленности, торговли, сферы обслуживания,
программного обеспечения, рекламы, СМИ и других секторов, где расходы на оплату труда большие, а
рентабельность относительно невелика.

Демарш российского премьера, который отбросил наши переговоры о вступлении в ВТО на несколько лет
назад, тоже в списке ошибок. Сырьевые экспортные товары прекрасно проникают на рынки других стран и без
всякой ВТО. Трудности, которые было бы проще решать, будь мы в ВТО, — это трудности несырьевых
секторов.

Проблема сырьевого характера нашей экономики не столько в том, что мы зависим от неустойчивых нефтяных
цен, — с этим можно бороться накоплением резервов. Ресурсное проклятие в том, что наличие природных
ресурсов снижает стимулы к развитию институтов. А институты особенно важны для несырьевых секторов.
Замкнутый круг.

Проклятие в силе
		NewFact NewFact NewFact NewFact NewFact NewFact

					Политика Экономика События Общество Обзор СМИ
				Новости дня
							NF

			То чего нет на ТВ
						11.01.2010
	Проклятие в силе Ведомости, 11.01.2010, 1(2519), от редакции Кризис усугубил сырьевой характер российской экономики. Почти все меры, которые принимало правительство в 2009 г., вели к укреплению «ресурсного проклятия»: сырьевые отрасли оказались в еще более привилегированном положении, чем до рецессии. Пока осенью 2008 г. обрабатывающая промышленность, финансовый сектор и малый бизнес отчаянно боролись за жизнь, нефтегазовая отрасль получила заметную фору благодаря девальвации рубля. Выручка нефтяных компаний примерно на 70% валютная, а расходы на добычу и налоги — рублевые. Поэтому для нефтеэкспортеров рост курса доллара на 1 руб. эквивалентен росту цены нефти на $5 за баррель. Когда баррель Urals стоил около $34, вице-президент «Роснефти» Питер О'Браен рассказывал, что его компания с учетом девальвации и выравнивания пошлин работает примерно как при цене $70 за баррель. Неудивительно, что, несмотря на четырехкратное падение нефтяных цен, рентабельность нефтяных компаний уже во II квартале 2009 г. вернулась на докризисный уровень. Общий положительный эффект от девальвации рубля в целом по отрасли оценивается в 1 трлн руб. Антикризисные меры правительства тоже помогали в первую очередь сырьевым отраслям. Еще осенью 2008 г. правительство изменило в пользу нефтяных компаний формулу расчета экспортной пошлины, существенно снизило налог на добычу нефти, обнулило ставки на ввоз оборудования. На этом нефтяники сэкономили 500 млрд руб. В феврале 2009 г. последовал новый пакет налоговой поддержки: помимо нулевой экспортной пошлины для восточносибирской нефти (на два года) нефтяники получили ускоренный возврат НДС на импортное оборудование и госгарантии для инвестпроектов по глубокой переработке нефти. В 2009 г. эта мера оставила в распоряжении нефтяных компаний примерно $260 млн, а к 2012 г. экономия достигнет $3,8 млрд. К этому нужно прибавить налоговый пакет, адресованный всем, — ведь на самом деле главный выигрыш достался тем же сырьевикам. Главный подарок правительства — снижение налога на прибыль с 24% до 20% и ускоренная амортизация основных фондов (тоже уменьшает налог на прибыль) — показалась бизнесу верхом цинизма: шансы сэкономить на налоге на прибыль в разгар кризиса минимальны из-за отсутствия прибыли. Но только не для компаний топливно-энергетического комплекса — они как раз почувствовали ощутимую экономию. Рублевая выручка газовой промышленности и энергетиков гарантированно росла: государство повысило их тарифы на 18-22%. А «Газпром» продавал газ на экспорт по рекордно высоким ценам еще несколько месяцев после того, как нефтяные цены рухнули, ведь газовые цены пересматриваются с отставанием. На эти же отрасли по большому счету была нацелена и ускоренная амортизация: именно нефтяные, газовые и электроэнергетические компании реализуют масштабные инвестиционные программы. С 2010 г. единый соцналог заменяется повышенными страховыми взносами, что тоже на руку сырьевикам и большой удар по компаниям обрабатывающей промышленности, торговли, сферы обслуживания, программного обеспечения, рекламы, СМИ и других секторов, где расходы на оплату труда большие, а рентабельность относительно невелика. Демарш российского премьера, который отбросил наши переговоры о вступлении в ВТО на несколько лет назад, тоже в списке ошибок. Сырьевые экспортные товары прекрасно проникают на рынки других стран и без всякой ВТО. Трудности, которые было бы проще решать, будь мы в ВТО, — это трудности несырьевых секторов. Проблема сырьевого характера нашей экономики не столько в том, что мы зависим от неустойчивых нефтяных цен, — с этим можно бороться накоплением резервов. Ресурсное проклятие в том, что наличие природных ресурсов снижает стимулы к развитию институтов. А институты особенно важны для несырьевых секторов. Замкнутый круг.